Вступительная статья к первому тому «Антологии ужасов», 1991г.
комментарий к статье - Парфенов М. С.

Сегодня я предложу вашему вниманию «повесть о привидениях». Нынче такие рассказы уже не в почете, охотников послушать их собирается немного. Говорят, призраков больше нет, все эти страхи – игра нервов. Просвещенные люди нашего времени гнушаются такими историями. Их так давно уже не рассказывают, что мне кажется, теперь они могут прозвучать по-новому.
Санъюнтэй Энте (1839-1900) – японский актер и писатель, автор классической повести о привидениях «Пионовый фонарь» (1884)

Лето 1816 года на Женевском озере выдалось дождливое. Компании, состоявшей из поэта Перси Биши Шелли, его жены Мэри, ее сводной сестры Клэр, а также поэта лорда Байрона и его врача Джона Полидори, пришлось немало времени провести дома. Для развлечения читали вслух и обсуждали «страшные» истории о привидениях и кровавых убийствах; модные в те годы и широко печатавшиеся в журналах (несколько изданий такого рода нашли в коттедже, где жили Шелли с женой). Как-то Байрон предложил друзьям: давайте каждый напишет по такой истории. Все с энтузиазмом согласились. Однако ни сам Байрон, ни Шелли так ничего и не написали (по другим сведениям Байрон написал отрывок «Погребение» или «Вампир» - прим. Парфенов) – разумеется, по иной причине, чем Клэр, имевшая к литературе лишь то отношение, что была любовницей Байрона. Но два других участника соглашения отнеслись к нему очень серьезно. Они написали по книге: Мэри Шелли – роман «Франкенштейн, или Современный Прометей», а Полидори – повесть «Вампир». Никто тогда не мог предположить, что эти произведения станут вехами в развитии того обширного «рукава» мирового литературного процесса, который получил название «литература ужасов».
Литература ужасов (или литература тайн и ужасов, или литература о сверхъестественном) как самостоятельное социокультурное явление насчитывает немногим более двух столетий. Родилась же она вместе с письменной культурой, ведь чувство страха – одно из фундаментальных свойств человеческой натуры и, естественно, оно не могло не отразиться в литературе.
Литература ужасов оформилась как отдельное направление с появлением в Англии в последней четверти XVIII века готического романа. В эстетике просвещения самый термин «готический» (восходящий к названию германского племени готов, которые разрушили античную культуру в Западной Европе) был синонимом средневекового варварства. Во второй половине XVIII века начинается возрождение интереса к средневековью и его культуре.
Авторов таких романов, а именно готический роман был в Англии и в Европе одним из самых популярных видов литературы, отличало тяготение к изображению таинственного, иррационального, ужасного и – неотвратимого. «Готический» более не означал «варварский», но «средневековый», «рыцарский». Отсюда и выбор места действия готических романов: руины старых монастырей, замков и часовен, подземелья, склепы. Ивы, растущие в развалинах, большие черные птицы, облетающие замки грозовой ночью при луне, крики сов… В темных коридорах загадочные и пугающие фигуры в белом и в плащах с опущенными капюшонами, со свечами в руках…
Основоположником готического романа считается Хорес Уолпол (1717-1797). В истории культуры совпадения бывают весьма многозначительны – не случайно, наверное, что уолпол родился в тот год, когда в Англии состоялся последний суд над ведьмами. Уолпол рано начал интересоваться культурой средневековья и, располагая значительным состоянием (он был сыном премьер-министра), построил близ Лондона замок Строберри-Хилл в готическом стиле. Однажды Уолполу приснился сон: на перилах лестницы древнего замка (быть может, похожего на Строберри-Хилл) лежит гигантская рука в рыцарской перчатке. Проснувшись, Уолпол бросился записывать увиденное. Так возник роман «Замок Отранто»…
Измена, предательское убийство (вассал отравил своего господина, повелителя замка Отранто), проклятие, которое легло на род убийцы, наконец, возмездие. По такой же схеме – или в иной последовательности сюжетных элементов – строится большинство готических романов.
По пути, проложенному Уолполом, двинулись многие. С 1764 года, когда «Замок Отранто» увидел свет, до середины 20-х годов XIX века, когда жанр стал приходить в упадок, были опубликованы несколько сот готических романов. Внимания из них заслуживают немногие – прежде всего те, котроые вышли из-под пера четырех авторов: Анны Рэдклиф, Уильяма Бекфорда, Мэтью Льюиса и Чарльза Р. Мэтьюрина.
Анна Рэдклиф (1764-1823) родилась в год опубликования «Замка Отранто» и в литературу вступила, по мнению тогдашней прессы, «вовремя». «Рассказы о призраках и кровавых убийствах повторялись до тех пор, пока окончательно не приелись. Нужен гений, подобный Рэдклиф, чтобы терзать наши души ощутимым ужасом» - с этой оценкой нельзя не согласиться. Лучшим романам Рэдклиф – «Удольфские тайны» (1794) и «Итальянец» (1797) – присуща поэтическая атмосфера таинственного. Рэдклиф не стремится к усложнению сюжета – сила ее не в закрученной интриге, но в тонкой психологической прорисовке образов героев, чьи душевные переживания искусно соотнесены с эмоциональными картинами природы. Чаще всего мы не видим, но ощущаем нечто, пугающее нас, чувствуем, что мир Рэдклиф пронизан предчувствием ужасного.
Совсем иначе строится классическое произведение жанра роман «Монах» Мэтью Грегори Льюиса (1775-1818). Льюис делает упор на нагромождении сверхъестественных ужасов, различных преступлений (вплоть до кровосмешения и матереубийства). История главного героя, монаха Амбросио, погубившего душу поклонением Сатане, читалась, по свидетельству современников, с содроганием (чего, впрочем, автор и добивался…). Близок этому персонажу и главный герой готической «восточной» сказки «Ватек» (1786) Уильяма Бекфорда (1760-1844) халив Ватек. Тщеславие, гордыня, жажда наслаждений отдали его во власть демонических сил, и он гибнет в «пламенных чертогах» Эблиса (Люцифер в мусульманской мифологии).
За несколько десятилетий своего существования многие ходы и приемы готического романа превратились в штампы.
Конец эпохи готического романа венчает «Мельмот-Скиталец» (1820) Чарльза Роберта Мэтьюрина (1782-1824) – по словам А. С. Пушкина, «гениальное произведение». Роман – веха в истории жанра – похож сам на готический замок: произведение построено сложно, в нем много сюжетных линий и действующих лиц. Основная тема романа – бессмертие, которое получил герой, заключив сделку с дьяволом. Но чтобы обрести вечную жизнь, Мельмот по условиям договора должен вместо своей отдавать дьяволу все новые и новые души…
В соревновании на берегу Женевского озера в 1816 году (с чего мы начали рассказ) участвовали пятеро, двое из которых имели достаточный литературный опыт. Но победила самая молодая и неопытная в литературе. Впрочем, не могло, наверное, не сказаться, что Мэри Шелли была дочерью известнейших литераторов: Уильяма Годвина и Мери Уолстонкрафт.
Герой романа «Франкенштейн», молодой швейцарский ученый Виктор Франкенштейн, создает искусственное существо. Франкенштейн воодушевлен открывающимися человеческому разуму возможностями, перспективой покорения природы. Однако созданному чудовищу нет места в мире людей – и первыми жертвами трагического осознания этого становятся близкие ученого…
Хотя повести «Вампир» Джона Уильяма Полидори (1795-1821) была уготована слава не такая громкая, как роману Мэри Шелли, тем не менее она стала родоначальницей одного из основных направлений в литературе ужасов – произведений о вампирах. Появилась повесть в 1819 году под именем Байрона (на самом деле Байрон набросал несколько страниц и остыл к этому замыслу, который реализовал Полидори). Шумный успех «Вампира» был обусловлен таинственной притягательностью образа главного героя и сюжетом – историей вампира-оборотня.
Полидори ввел в литературу вампира, но пугающе реальным его сделали два других писателя – и оба по происхождению ирландцы: Джозеф Шеридан Ле Фаню, выпустивший в 1871 году повесть «Кармилла» (о женщине-вампирессе), и Брэм Стокер, автор романа «Дракула» (1897). Брэм Стокер (1847-1912) родился в Дублине в год выхода романа Томаса Пекетта Преста «Вампир Варни» - обширнейшего, около 800 страниц, сочинения, в свое время читавшегося, но английскую «вампириану» не обогатившего.
Стокер долгое время изучал готическое искусство (в первую очередь, готический роман) и вообще искусство фантастического и фольклор разных народов. Оттого столь основательно проработана основа романа «Дракула»: в произведении использованы легенды о вампирах, бытовавшие у жителей восточной Европы, а прообразом главного героя послужил румынский военачальник XV века Влад Тепеш, известный своей жестокостью (недаром местом действия Стокер выбрал загадочную тогда для англичан – и не только для них – Трансильванию).
Хотя готический роман к середине XIX века пришел в упадок, влияние его продолжало сохраняться – прежде всего, в английской литературе. В 1886 году Роберт Льюис Стивенсон выпустил повесть «Странная история Джекила и мистера Хайда» - о трагическом разломе в человеческой душе, о расщеплении ее на добрую и злую стороны, о борьбе сознательного и подсознательного. Писатель обратился к теме двойника, соединив готические мотивы и приемы нового для литературы жанра – научной фантастики. Дань традиции готики отдали Оскар Уальд, Генри Райдер Хаггард, Гилберт Кит Честертон, Артур Конан Дойль…
Не менее плодотворным было влияние идей и образов литературы ужасов на другие европейские литературы. И прежде всего на французскую. Роман Жака Казота (1719-1792) «Влюбленный дьявол» (1772) – достойный образец литературной готики: средневековые руины, кровавые преступления, призраки. Трагическая судьба самого Казота оказалась схожей с атмосферой его произведений: писатель долгое время занимался оккультными науками, был связан с тайными обществами. Жизнь окончил на эшафоте, обвиненный в участии в роялистском заговоре… Бальзак написал «Шагреневую кожу» и «Прощенного Мельмота» в немалой степени под влиянием романа Мэтьюрина. Повести Шарля Нодье «Смарра» (1822), Теофила Готье «Влюбленная покойница» (1836), пьеса Александра Дюма «Вампир» продолжили «вампирскую» тему.
Не менее богата «готическими» талантами немецкая литература, в которой в первую очередь надо назвать Эрнста Теодора Амадея Гофмана. Один из самых блестящих мастеров фантастики «кошмаров и ужасов», отражающей «темную сторону» человеческой душ, Гофман часто обращался к приемам готики. Наиболее ярко это видно в романе «Эликсир сатаны» (1815) и в «Ночных повестях» – «Песочный человек» (1815) и «Майорат» (1817).
В Америке литература ужасов развивалась во многом иначе, чем в Европе – в силу исторической и культурной специфики страны, да и к тому же предромантизм и романтизм возникли в США значительно позже, чем в Европе. У истоков этой традиции в американской литературе находился роман о «потустороннем» Коттона Мэтера «Чудеса невидимого мира» (1693), вышедший год спустя после казни салемских ведьм…
Первый значительный представитель американского предромантизма – Чарльз Брокден Браун. В романе «Виланд» (1798) Браун рассказывает о герое, ставшем жертвой авантюриста-чревовещателя; приняв голос того за «глас божий», герой, впавший в религиозное помешательство, убивает свою жену…
Творчество одного из первых американских романтиков Вашингтона Ирвинга (1783-1859) складывалось под влиянием двух факторов: культуры Старого Света и преданий и легенд Америки. И если знаменитые новеллы Ирвинга «Рип Ван Винкль» и «Легенда Сонной Лощины» написаны на американском материале, то рассказы «Жених-призрак» и «Дьявол и Том Уокер» созданы в традиции европейской «страшной новеллистики».
Влияние темных злых сил на человека, «сумеречные» состояния духа, атмосферу ужаса, разлитого в человеческом существовании, наиболее впечатляюще из всех, пожалуй, американских писателей изобразил Эдгар Аллан По (1809-1849). Он прославился как мастер «страшного» рассказа. И в самом деле, страшное предстает у него во всех видах и в мельчайших подробностях. Например, «История Артура Гордона Пима» - своего рода энциклопедия ужасов, грозящих герою мучительной смертью. Отражая страшное и мистическое, По сумел опоэтизировать их, представить прекрасными, как в классической новелле «Падение дома Ашеров». По стремился запечатлеть «ужас души», тот миг человеческого бытия, когда, как сказано в этой новелле, «злые призраки в черных одеждах осадили… светлый разум».
В романе Натаниэля Готорна (1804-1864) «Блайтдел» (1852) перед читателем проходит демонический совратитель, черный маг, таинственная женщина под вуалью, а в романе «Мраморный фавн» (1860) возникает мрачный и загадочный незнакомец из американских катакомб, словно сошедший со страниц готического романа ужасов.
Одна из самых примечательных фигур в американской литературе ужасов XIX века – Амброз Бирс (1842-1913), писатель трагической судьбы. Участник гражданской войны между Севером и Югом (на стороне северян), Бирс воевал четыре года, был тяжело ранен. Работал журналистом, писал прозу. В 1913 году уехал военным корреспондентом в Мексику и там пропал – последнее письмо его датировано 26 декабря 1913 года…
И герои Бирса – люди несчастливые, люди тяжелой судьбы. Многие рассказы Бирса пронизаны ощущением обреченности человека, безнадежности его бытия. В рассказах Бирса много смертей, но люди погибают не от какой-нибудь конкретной причины, а от самого страха. Бирс оставляет человека один на один с напряженным ожиданием приближающегося неизбежного ужаса; чувство это пугает сильнее, чем сам страх (возникает оно нередко и во сне). Рациональное объяснение Бирс отвергает, поэтому Неизвестное предстает у него в виде таинственных звуков, шорохов, «знаков предвестий ночи».
В традиции американской романтической новеллы работал и писатель, из-за которого до сих пор спорят Америка и Англия. Генри Джеймс (1843-1916), родившись в Нью-Йорке, жил в основном в Европе, преимущественно в Англии, где и скончался британским подданным. Джеймса всегда отличало внимание к таинственному и необычному в человеческой жизни, которая, по словам писателя, «бесконечно велика, разнообразна и богата. Каждый ум найдет в ней то, что ищет…» Сам Джеймс находит за обыденными повседневными коллизиями их «готический» второй план, как это показано в рассказе «Веселый уголок» (стивенсоновская тема омерзительного двойника респектабельного героя), в повести «Поворот винта» (1898) – одном из лучших в мировой литературе произведений о привидениях.
Отдельного разговора заслуживает русская литература ужасов XIX века (следует отметить, что здесь и ниже рассматриваются только европейская и американская литературы. За рамками статьи остались литературы Востока – в первую очередь Китая и особенно Японии, где активно развивалась жанровая традиция «кайдан» - «повествование об ужасном» - прим. автора статьи). В творчестве некоторых авторов видно их тяготение к готическому роману – например, в повести Александра Бестужева-Марлинского «Замок Эйзен» «готическая» проблематика в русской литературе возникла еще в XVIII веке – повесть иколая Карамзина «Остров борнгольм» (1794). Надо сказать, что в целом русские прозаики были самостоятельны в трактовке ужасного, исходя из концепции двоемирия, основанной на народных повериях и сказках. Согласно ей, независимо от видимого и воспринимаемого человеком мира, как бы за пределами окружающей его действительности существует иной. Не постигаемый разумом «потусторонний мир». Он может оказывать таинственное и губительное воздействие на человека. Так написана повесть «Лафертовская маковница» (1825) Антония Погорельского, в наши дни известного больше сказкой «Черная курица, или Подземные жители». В сборнике «Вечера на Хопре» (1837) Михаил Загоскин использует известный прием: осенним вечером несколько человек собираются в загородном доме и рассказывают «страшные» истории. В повестях «Русалка» (1829) и «Киевские ведьмы» (1838) Орест Омов обращается к украинскому фольклору, как и Николай Гоголь в повестях «Вечер накануне Ивана Купала» и «Страшная месть» (сборник «Вечера на хуторе близ Диканьки», 1831, 1832).
Более «литературна» повесть Гоголя «Портрет», в которой заметно обращение автора к европейской культурной традиции – таинственная и губительная сила, таившаяся в глазах ростовщика на портрете, явно того же происхождения, что и сила, сгубившая Мельмота-Скитальца. «Гробовщик» и «Пиковая дама» Пушкина – блестящие примеры фантасмагорий великого писателя, обладавшего отменным вкусом при соединении реального и ирреального. Наконец, в фантастико-готических произведениях Алексея Толстого «Упырь», «Семья вурдалака» и «встреча через триста лет» (написаны в 40-х годах) соединены яркость и самобытность русской литературной традиции, опирающейся на фольклор и достижения европейской литературы.
В XX веке с появлением кинематографа появился принципиально новый этап в развитии искусства ужасов. Кино стало важнейшим способом воплощения фантазии в видимые, зримые образы. Наиболее значительные фильмы начала века были созданы в Германии, среди них – знаменитая лента «Кабинет доктора Калигари» (1919). История сумасшедшего ученого, директора психиатрической клиники Калигари, заставляющего с помощью гипноза послушной ему сомнамбуле убивать людей, оказала большое влияние на мировой кинематограф.
Первый этап популярности фильмов ужасов приходится на начало 30-х годов и связан он с работой двух выдающихся актеров: венгра Белы Лугоши и англичанина Чарлза Эдварда Пратта, вошедшего в историю кино под именем Борис Карлофф. В 1931 году прогремел фильм о Дракуле с Лугоши в главной роли. Высокий бледный мужчина в черном капюшоне с исступленным лицом и трагически горящими глазами – такой образ знаменитого вампира надолго остался в памяти зрителей. В разных странах было снято более сотни фильмов о Дракуле. Его воплощали на экране различные талантливые артисты, но Бела Лугоши так и остался королем.
В 1932 году вышел фильм «Франкенштейн» с Борисом Карлоффом в главной роли. Карлофф стал самым известным исполнителем роли созданного Франкенштейном чудовища, чему способствовали как природные данные артиста, так и блестящая работа гримера. Лицо, застывшее в трагической неподвижности, медленно, с трудом открывающиеся глаза, полные муки, бессильно свисающие нечеловечески огромные руки (на кистях швы – ведь монстр был «собран», сшит из останков разных людей…), мешковатая одежда, судорожные, нескоординированные движения – все это создавало впечатление мощи и одновременно беспомощности, неприкаянности, трагической растерянности.
Привидения, ожившие мертвецы-зомби, послушные воскрешавшим их колдунам, вампиры, приобретающие власть над своими жертвами, - все это, по сути дела, модификации одной темы: покорение человека, достигаемое с помощью внечеловеческих кошмарных сил. Эта тема приобрела особую популярность в нашем столетии. И не случаен успех киноверсий (несколько десятков!) повести Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», первая из которых появилась в 1908 году.
Литература и кино – своего рода сообщающиеся сосуды. Успех книги может помочь и успеху фильма – и наоборот. В 1911 году парижские журналисты Пьер Сувестр и Марсель Аллен издали первую книгу из будущей 43-томной серии романов о Фантомасе, названном «гением зла» и «властелином ужаса»; а в 1913-1914 годах был снят пятисерийный фильм (советский зритель знаком с другой киноверсией – фильмами, в которых снимался Луи де Фюнес).
Конец 60-х – начало 80-х годов в кинематографе ужасов прошли под знаком двух лент: «Ребенок Розмари» и «Экзорсист» («изгоняющий дьявола»). Объединяет эти два фильма (и их литературные источники – романы Айры Левина и Уильяма П. Блэтти) сочетание бытового и сверхъестественного, существование колдовства рядом с чудесами современной науки. Оба произведения поднимают тему сатанизма – сатана принимает участие в них в качестве «внесценического» персонажа, оказывающего, однако, решающее влияние на ход событий.
Неизвестно, каких фильмов ужасов больше: героями которых выступают люди, или их подобия (такие, как, например, глиняный великан Голлем или искусственно выращенный Гомункулус), или же существа нечеловеческие. Во второй «группе» первенство принадлежит, бесспорно, гигантской обезьяне Кинг Конгу, впервые появившейся на экране в 1933 году. Подчас это ужасающие существа, обитающие глубоко под землей или в морских пучинах (исполинский ящер Годзилла в японских лентах), подчас существа, облик которых, несмотря на его чудовищность, знаком человеку («Собака Баскервиллей»). Бывает, что они обретают свои кошмарные качества, обладая вполне мирными – подобно птицам в знаменитом фильме знаменитого режиссера кинематографа ужасов Альфреда Хичкока: птицы здесь обретают неожиданную агрессивность и нападают на человека, выклевывая глаза.
Культура ужасов в XX веке стала важной составляющей частью жизни Запада, охватывая не только литературу, кино, но и театр, телевидение, радио, живопись. Каждый год выходит множество сборников и антологий, выпускаются специализированные журналы, причем не только профессиональные, но и любительские. Спектр изданий поразительно широк: от комиксов до фундаментальных антологий самого разного тематического содержания: например, сборник «Бойся кошек!» (1972), куда включены произведения, так или иначе связанные с таинственным колдовским влиянием кошек на человеческую судьбу, или антологии «Дети-привидения» (1985). Литература ужасов воспринимается как полноправный участник культурного процесса, а потому соответственно издается и изучается. Выходят серьезные научные исследования, анализирующие не только творчество признанных мастеров жанра (Мэри Шелли, Брэма Стокера), общие проблемы жанра и его взаимосвязь с другими видами литературы и искусства. Но и откровенно коммерческую литературу.
Лучшие работы литературы ужасов – созданные как в прошлом столетии, так и в нынешнем, – продолжают волновать сердца читателей, будят их мысль и воображение. Популярность самых разных авторов, в чьем творчестве сильно влияние этой традиции, - Акутагава Рюноскэ в Японии, Айрис Мердок, Колин Уилсон, Джон Фаулз в Англии (примеры взяты практически наугад) – подтверждает это. Равным образом как и успех фантастической литературы, а особенно кинофантастики в наше время.
К сожалению, у нас эта литература долгое время была неизвестна широкой аудитории. Издавались книги Э. А. По и Э. Т. А. Гофмана, М. Шелли, Н. Готорна, Р. Л. Стивенсона, в серии «Литературные памятники» вышли «Замок Отранто» и «Мельмот-Скиталец». Но, как правило, авторы предисловий и комментариев, говоря подробно о значении в творчестве этих писателей традиций предромантизма и романтизма, избегали говорить о другой традиции – той, которой посвящена эта статья. Страшное, кошмарное в творчестве многих авторов либо искусно замалчивалось, либо объяснялось психическими особенностями личности автора. Так что нынешнее издание – первое, по сути дела, в нашей стране, которое дает представление не только о творчестве отдельных писателей, а о осуществлении единой давней и богатой традиции в мировой культуре.
Мы не можем исключить литературу ужасов из духовной жизни современного человека – как не можем исключить чувство страха из нашей психики. Эта литература помогает нам заглянуть глубже в себя, разобраться, кто и что мы есть? Где проходят границы наших возможностей? Что мы знаем о себе и об окружающем мире? Иными словами. Эта литература выводит нас на вечные вопросы, всегда волновавшие искусство.
И в заключение послушаем одного из современных мастеров жанра, писателя, чье творчество, пользующееся всемирным признанием, уже знакомо советскому читателю. Американский прозаик Стивен Кинг, заканчивая предисловие к сборнику «Сокровища литературы ужасного и сверхъестественного», представленные издательством «Эрбор Хаус». Пишет: «Лучшие произведения, написанные в русле этой традиции, доказывают, что литература об ужасном, сверхъестественном – литература серьезная, значительная, нужная всем категориям читателей».
Действительно, лучше не скажешь: литература серьезная, значительная, нужная.
В. Гопман

От наборщика.
Напомним, что статья В. Гопмана была напечатана в 1991 году и предваряла собою сборник классических произведений жанра. В первый том «Антологии ужасов» (составитель и ответственный редактор – Алексей Геннадьевич Лавлинский) вошли: «Замок Отранто» Хореса Уолпола, «Франкенштейн, или современный Прометей» Мэри Шелли, новеллы А. К. Толстого, Э. А. По, Н. В. Гоголя.
Для своего времени это была, безусловно, прекрасная обзорная работа, однако нам хотелось бы отметить, что среди американских авторов конца XIX – начала XX веков автором статьи оказались неупомянутыми такие значительные писатели как Говард Филлипс Лавкрафт, Артур Мэйчен, Роберт Блох. Из немецких классиков почему-то внимание автора статьи остановилось только лишь на Гофмане, а «темные» произведения Гете, Шиллера, «страшные» сказки Гауфа были незаслуженно забыты, как и еще целый ряд работ интересных авторов по обе стороны океана.
Отметим также, что при наборе были сохранены пунктуация и транскрипция имен собственных первоисточника.

Источник: Литературное общество "Т Ь М А"